Картинки на память

Путешествуя, мы всегда помним главное правило: занимательный сюжет и пищу для размышлений можно найти повсюду. Даже в самой, казалось бы, глуши. Там даже чаще.

Крошечный городок (впрочем, столица небольшой одноименной области) с французским названием Прэ (Phrae), затерянный в холмах северного Таиланда, оказался полон неожиданностей и секретов. Например, там есть музей Второй мировой войны. Вполне в тайской традиции, название его широко варьируется. На указателе в соседней гостинице он обозначен, как "Музей движения за освобождение Таиланда". А в местном путеводителе, так вообще - "Памятник и музей трех братьев". Перед маленьким  деревянным домиком (о деревянных домах Прэ - следующая серия) действительно стоит монумент с тремя людьми. На табличке сказано, что "крестьяне, учителя и государственные служащие вместе принимали участие в освободительном движении". При чем тут "три брата" - непонятно. Стоит дом почему-то во дворе гостиницы "Paradorn Hotel", самой симпатичной и недорогой, на наш взгляд, в Прэ. Где мы и останавливались несколько раз, кочуя по этим местам.

Но главная загадка была в другом: я знал, что Таиланд практически не участвовал в войне (за исключением краткого конфликта с французами за приграничные области Французского Индокитая). В 41 году в Сиам вторглись японцы. Тогдашнее тайское военное правительство быстро заключило с ними договор о военном сотрудничестве. И дальше Таиланд в основном предоставлял им продовольствие и территорию для баз и аэродромов во время вторжения японцев в британские Малайю и Бирму. Но в 44-м, почуяв близкий финал,  "переметнулся" к американцам, с которыми и дружил в последующие годы.

Оказалось все гораздо романтичнее. ( Collapse )

В следующей части: откуда в никогда не бывшем колонией Прэ колониальный стиль, "джинджер брэд" и прекрасные деревянные дома.

"Официальные версии" всех времен и событий чем-то схожи между собой. Читаем про 21 августа 91-го, бой в тоннеле под Калининским:

"В момент выезда из тоннеля в БМП полетели камни и бутылки с зажигательной смесью. Находившиеся на броне военнослужащие получили различные ранения: капитан Лапин Евгений Алексеевич — перелом пальца на руке; сержант Асауленко Николай Михайлович, командир БМП № 602 — рассечение левой брови; прапорщик Будетский Валерий Николаевич — ранение в голову. Первые 6 машин прорвались через баррикаду. 7-ю машину (БМП № 536) толпа блокировала вновь сдвинутыми троллейбусами...
При этом погибли трое защитников «Белого дома»: Дмитрий Комарь, Илья Кричевски и Владимир Усов. Комарь, набрасывая брезент на смотровые щели БМП, зацепился за него, и когда машина сделала резкий манёвр, разбил себе голову. Усов был убит одним из предупредительных выстрелов, рикоштом от люка БМП. Кричевский был убит выстрелом в голову при невыясненных обстоятельствах. Они были единственными жертвами путча 1991 года".

В сознании невольно всплывают омоновцы с Болотной: с пальцем, сломанным камнем Луцкевича (который и не камень вовсе, и палец сломан иным образом и в другом месте, как говорит экспертиза), с многочисленными ушибами и травмами головы  "от действий Косенко, удерживавшего лежащего бойца" (Косенко на видео наклонился куда-то ровно на 1 секунду) и т.д...

Я добежал тогда лишь к финалу инцидента. Но помню ситуацию там за час до этого. Страшное напряжение сотен человек, темень, нервы, потом - долгие переговоры на грани нервного срыва, когда любое неосторожное движение могло вызвать новый взрыв насилия или огня. Чудо, что все ограничилось тремя жертвами. Кто-то бегал окровавленный, кто-то истерил, через 10 минут после бойни услышал пять разных версий происшедшего. Кто там мог зафиксировать сломанный палец?! Конечно, есть гармотный рассказ очевидца. 

Но для судьбы конкретного человека важнее правды - справедливость в отношении его самого. Тогда, в 91-м справедливости оказалось больше:
"Против военных было возбуждено уголовное дело. После четырёх месяцев следствия экипаж БМП-536 оправдан (также было объявлено об отсутствии вины нападавших на колонну)"

Казалось, Питер навсегда накрыл бесконечный фронт серой хмари. Лило два дня. Собирались спокойно: программа исчерпана, тут уже ничего не осталось, кроме накрывших город туч.  В день отъезда на небе вдруг блеснул луч и мы не сговариваясь решили: завтра в Выборг.

Погода ласкала, дорога среди сплошного осенего леса. Не доезжая чуток, остановились - пописать и размять кости. Аня нашла гриб, Слива  - бруснику. Медленно погружались в прозрачный светящийся еловник. Я уже знал, что увижу через несколько метров и ускорил шаг. Ими был изрыт весь лес.

Земля вздрогнула. Канонада нарастала, вступили пулеметы. Где-то  совсем рядом, за дорогой, вдоль которой тянулись окопы. Я так и не знаю, что это было. Полигон неподалеку? Пересказать это невозможно. Время сдвинулось легко и просто, как оно и должно быть. В засыпанном блиндаже застонал солдат... Потом все стихло и мы поехали дальше.

В Гималаях я прочел книгу Никулина. Аня говорит, что это она меня не отпускает. Это правда. Бродя по питерским окрестностям, я всюду видел не классицизм и барокко, а выпавшие из вещмешка обрывки его дневника. Конечно, это были грязные салфетки и рваные билетики в царский дворец.

Очень тянет в Гималаи и в Индию вообще. Она волшебная - смещает времена и места. Так что я уже не знаю, Индия меня притягивает или эти питерские болота и еловники. Исчерченные полузасыпанными линиями обороны.



( Collapse )

...или детектив о двух фотографиях

Не знаю, почему я переснял именно эти два снимка из альбома "Индийская историческая фотография". В "Книжном кафе", что открыл  на окраинне Маклеода маленький веселый бельгиец, полно отличных альбомов, а в них - прекрасных фотографий. Ну, положим, первая - со скелетами на какой-то площади -  заворожила невероятным апокалиптическим сюжетом, похожим скорее на верещагинскую живопись, чем на реальное фото. Но вторая казалась гораздо банальнее: некий вояка (скорее всего - англичанин) бравирует перед  камерой в окружении экзотичных индусов. Связи между снимками никакой не усматривалось.

  

Подписи я не сохранил (а, может, их и не было?). Но разглядывая их дома, ощутил некую их важность и общность. Да и офицер показался  не таким уж расслабленным гулякой. ( Collapse )

Почему-то в этой истории меня больше всего занимает вопрос: куда он дел капсулу с цианистым калием? Забыл на столе в своем кабинете? Многозначительно выбросил в море?


Джавахарлал Неру - Антониу Вассало э Сильва - Антониу де Оливейра Салазар

Персонажей истории трое: двое юристов - ровесники, а третий - лет на 10 моложе, военный инженер. Точнее, он успел закончить математический факультет лиссабонского университета, поучиться в школе радио и телевидения, а поступив на службу в армию, отличиться, успешно восстанавливая  "инфрастуктуру и коммуникации  Восточного Тимора после войны и японской оккупации". В конце 1958 года в должности генерала  он стал последним, 128-м португальским губернатором Гоа.

Но вернемся к более важным персонам. К середине 50-х началось движение за освобождение Гоа - последней колонии на территории Индии. Были там и террористы, были и гандисты, расстрелянные португальцами. Путанная и темная история с этим движением. Но правда и то, что диктатор Антониу ди Оливейра Салазар изрядно закрутил гайки в Гоа, где за столетия португальской власти постепенно сложились вполне вольные и прогрессивные традиции. Президент Джавахарлал Неру напротив, слыл миротворцем.  По мере нарастания конфликта вокруг Гоа он долго не соглашался применять силу, расчитывая на добровольный уход португальцев. И все же в декабре 61-го "под давлением Национального Конгресса был вынужден начать военную операцию".

Португальский корпус в Гоа насчитывал 3.5 тысячи человек. Индийская армия подтянула туда более 40 000 с авиацией и кораблями. Первая же массированная бомбардировка уничтожила единственную батарею португальцев. Все было кончено за два дня. И здесь настает черед третьего героя - губернатора Мануэля Антонио Вассало э Сильва. ( Collapse )

В Сием Рипе мы встречали их повсюду. Их ткут на ручных станках в маленьких мастерских, они продаются на всех сувенирных развалах, среди храмов Ангкора бродят закутанные в них крестьяне, привозящие из окружающих деревень фрукты для туристов. Мы не удивлялись: ведь крама - традиционнейший элемент кхмерской одежды. Широкая полоска ткани - платок или шарф. Нечто вроде батакского улоса, к которому мы привыкли на Самосире. Универсальная вещь! Шарф (для крастоты), платок (от солнца), подвязка (прихватывать соломенную шляпу во время работы или езды), сумка (узелок для еды), "кенгурушка" (носить детей на груди или спине).

Поэтому мы охотно прикупили пару крам традиционных расцветок (красную и бело-серую), тем более, что моя индийская "тряпочка для головы" с "омом" посредине за два года уже изрядно сносилась. Но приехав в Пномпень, мы так ни разу и не надели их. Сперва-то мы просто удивились: в столице никто их не носит! Через пару дней я все же нашел краму в Пномпене. В музее. Красные платки были повязаны на шеях двух манекенов, изображавших униформу бойцов полпотовской армии - мужчины и женщины. ( Collapse )

Идет от праздников усталый
Работник в банк.
Навстречу с гордого Урала
Выходит танк.

Он мчит, вздымая пыль с дороги,
Блестит броня,
Чтоб испугались бандерлоги
Его огня.

Тот танк из Нижнего Тагила,
Снимай очки.
Теперь ждет братская могила
Вас, хомячки.... (читать далее)

Всеволод Емелин

Вчера пытался забраться в горы на байке. В последние дни перед началом дождей строители как раз закончили обновлять крутую горную дорогу, ведущую напрямик на противоположный конец острова. Свежее бетонное полотно выглядит красиво. Только под ним почти ничего нет!
Экскаватор расчищает ее от камней и пытается перекрыть русла потоков, продолжающих ее размывать. Но как засыпать гигантские пустоты, образовавшиеся под полотном, мне непонятно. Вот это называется - не повезло!
Встретил солдат, присланных из Сураттани в помощь строителям. Тайский "стройбат" оказался весьма веселым и спортивным. Но руками тут уже нечего делать и парни загорают и болтают по мобильникам. Когда офицер (единственный слегка говорящий по-английски) спросил меня "What do you do?", сперва напрягся и начал объяснять, что рассказываю русским про жизнь в Таиланде и людей, что, мол, хорошо, что они так стараются побыстрее преодолеть и пр... "Нет-нет!"- вскричал он поняв меня, "Пожалуйста, снимайте! Я хотел спросить, откуда вы приехали, но перепутал слова". Покурили.
Затем еще появился отважно взбирающийся по скользкой дороге на байке не то - прораб, не то еще кто из строителей. Когда я привычно раскланялся с ним, он, улыбаясь виновато, развел руками: "Извините!" -  "За что?" - "Вы тут отдыхаете, а у нас - такое..." 
Вот такие люди.

Лес за нашим домом, может быть, еще убедительнее свидетельствует о том, что тут было недавно. Выкорчеванные с корнем огромные пальмы, русла потоков, промоины в земле - зрелище грустное. Зато встретил трех здоровых (не чета нашим) белок, белых цапель и прекрасную птицу с огромным оранжевым хвостом. А обезьяны, хоть и ухали вовсю, не показались.

  


( Collapse )

"Им кажется, что выиграет тот, кто войну приватизирует. И их, мягко говоря, мало беспокоит, что своими законодательными инициативами они могут убить последнюю живую плоть нашей истории. Ибо для гражданина отечества, вполне оправданно привыкшего воспринимать любые месседжи властей как стопроцентное вранье, нет ничего более соблазнительного, чем официально запрещенное. ...
В результате самой кровавой войны за всю человеческую историю национал-социализм был побежден. В Германии. И побежден он был не в мае 45-го года. В эти дни была побеждена лишь германская армия. А нацизм был побежден позже, и побежден самим немецким обществом, принявшим коллективное решение, требующее титанической воли. ...
А личинки национал-социализма, застрявшие в трещинках и складках трофейного барахла, были завезены на просторы страны-победителя. А потому заветную формулу "мало вас Гитлер..." я узнал уже в раннем детстве.

Кстати, борьба с разного рода сомнениями началась вместе с самими сомнениями, то есть сразу же после войны. А потому была запрещена великая песня Исаковского, где были и такие слова: "Хмелел солдат, слеза катилась, слеза несбывшихся надежд". "Несбывшихся надежд" - надо же! В 46-м году!"

 

Почему западные агентства и ТВ не работает в Ю.Осетии? Наши медиа утверждают - потому что так им выгодно.
Вот нынче обнаружил, что мой знакомый рейтеровец, войдя в Осетию с русскими танками, начал работать в Джаве. На ленте появилась пара картинок. Но где картинка из Цхинвала?  Если нет западников, почему нет нашей картинки? Все время там работало наше ТВ. Почему мне показывают ОДИН разрушенный дом и два горящих ГРУЗИНСКИХ танка? Где страдающие дети?
Где 1600 погибших и сожженный город? Я хочу видеть причину НАШЕЙ войны.